20 ноября 2019 г., 17:40
© РИА Новости, Наталья Селиверстова
Сколько копий уже сломано вокруг темы, имеют ли право пенсионеры ЛДНР на украинскую пенсию. Одни кричат, что не имеют, ведь ЛДНР считают себя независимыми государствами. Другие говорят, что Украина должна выплачивать пенсии хотя бы потому, что пенсионеры не только граждане Украины, но и здоровье положили, добывая украинский валовой продукт
Я поговорила с пенсионерами Донбасса, условно разделив их на две категории: первая ездит на Украину, получает пенсию, вторая в силу обстоятельств на Украину не ездит. Об этих обстоятельствах и сложностях преодоления пути между Республикой и Украиной и написан этот материал. О простых людях, которым нет дела до нормандского формата или формулы Штайнмайера, но есть дело до собственной пенсии, добыть которую, как оказалось, тот ещё квест. Около 60% пенсионеров Донбасса украинскую пенсию всё же получают, а вот 40% оказались лишены своих собственных денег.
Ирина Горбань
Ирина — поэт, член Союза писателей ДНР, автор множества поэтических сборников. О себе говорит так: «Я — одна из многих честно исполняющих Трудовой кодекс. Для меня всегда было делом чести трудиться честно (вот такая тавтология)». Более того, Ирина не просто честный трудяга, она из тех, кто жертвовал семьёй ради работы. «В моей семье росли два ребёнка с бесконечными ОРВИ, — рассказывает Ирина, — я старалась построить жизнь так, чтобы вовсе не брать больничный! Государство не должно простаивать! А ведь так думала не только я, а многие и многие. Исправные отчисления в пенсионный фонд не тревожили. Я верила, что в «час пик» государство спокойно перестроит наши отношения и будет постепенно поощрять своими пенсионными выплатами».
И вот настал тот самый час. «Государство, ау?! — робко спрашивает Ирина. — Украина, куда ты спрятала мои деньги?» Ирину Горбань поместили на «Миротворец», ей стало опасно пересекать границу. «Украина нашла самый рентабельный для себя путь — не даёт мне даже справку о персонификации, чтобы запросто можно было сказать: «А стажа-то у тебя нет, пенсионерка». И вот теперь я с 40-летним стажем и таким же сроком отчисления в пенсионный фонд получаю минимальную пенсию у нас в ДНР только потому, что Украина не выполнила наш совместный трудовой договор», — делится со мною своим несчастьем Ирина Горбань.
Татьяна Д.
Татьяне осенью 2019 года исполнилось 60 лет, женщина проживает в районе посёлка шахты имени Абакумова, в одном из самых обстреливаемых районов. На Украину ездит, но каждый раз перед поездкой собирается с силами, так как путь довольно сложный. На вопрос, считает ли она, что Украина ей должна деньги, отвечает безапелляционно: «Должна». «Я — гражданка Украины, — говорит Татьяна, — более того, у меня пока что даже нет паспорта ДНР. Я же не в России работала, и не в ДНР, а именно в Украине! У меня трудовой стаж — 39 лет. За деньгами на Украину я езжу раз в месяц-полтора. Я могла бы ездить реже, но проблема в том, что если я не пересеку границу раз в 60 дней, мне просто заблокируют пенсию. Я еду как все, никаких льгот у меня нет. Еду до блокпоста на «газельке» с пересадками, занимаю очередь. Бывает много людей, а бывает и мало, последний раз на ДНР пропустили быстро, а бывает, что люди стоят долго. От блокпоста ДНР я за 50 рублей на микроавтобусе еду до нулевого украинского блокпоста. На украинском блокпосту сейчас проверяют быстрей, чем три года назад. От нулевого поста до поста с паспортным контролем я еду на автобусе за 10 гривен. После прохождения паспортного сажусь в новый автобус и еду уже в Мариуполь, где и получаю пенсию. Пенсия у меня 2000 гривен. Да, небольшая, но я её честно заработала и не считаю, что должна от неё отказываться!»
Маме Татьяны 91 год, пенсия у неё гораздо больше, чем у дочери, больше 5000 гривен, но поехать забрать их она не может по состоянию здоровья. «Вы не подумайте, она у нас ещё очень боевая, — рассказывает Татьяна, — просто мы в семье так решили, не пускать бабушку, разве можно без ущерба для здоровья выдержать все эти блокпосты на десятом десятке лет…»
Игорь Шпарбер
Игорю 68 лет, 42 года трудового стажа. Игорь Шпарбер, как и Ирина Горбань, тоже узник сайта «Миротворец», куда угодил около четырёх лет назад, поэтому на Украину ездить не может. «Конечно, я хотел бы получать пенсию, — говорит Игорь, — денег не хватает. Всё же у меня сорок два года стажа, я заслужил эти деньги. Спасибо России, что помогает!»
Александр Г.
Александру скоро исполнится 67 лет, пенсия у него хорошая, поэтому он может себе позволить ездить с дорогим перевозчиком. «Там «всё включено», — говорит мой собеседник, — но сколько раз я наблюдал сгорбленных бабулек в бесконечных очередях. Всё это очень печально! У моей подруги отец три года назад оступился на блокпосту и поломал что-то там в бедре, до сих пор не может очухаться и пенсию, естественно, не получает. И жена моя пенсию тоже не получает, у неё минималка, нет смысла из-за такой маленькой выплаты ходить там по инстанциям».
Тамара У.
Тамара живёт в одном из самых обстреливаемых районов города, буквально несколько дней назад ей исполнилось 70 лет, трудовой стаж — 51 год. Тамара считает, что Украина должна выплачивать пенсию всем своим гражданам! «Пенсия — это честно заработанные трудовые доходы, никакие конфликты не должны влиять на эти выплаты, — негодует Тамара, — в настоящее время Украина нарушает не просто закон, а две важнейшие христианские заповеди по отношению к своим гражданам: не убий и не укради!»
По мнению Тамары, КПВВ с самого начала были плохо организованы обеими сторонами. Неоправданно длинные очереди и затянутое время прохождения КПВВ вызваны прежде всего плохой организованностью системы их прохождения, особенно в первые годы конфликта. «Сейчас процесс более или менее налажен, но прохождение может занимать сутки, — делится Тамара, — а так как возраст людей, получающих пенсии, немаленький, неудивительно, что имеют место и летальные исходы! Получение заработанной пенсии не должно сопровождаться такими препятствиями!»
Тамара считает, что процесс получения пенсии должен решаться на правительственном уровне, это задача должностных лиц, в чью компетенцию входит данный вопрос, а не самих пенсионеров. «Это их работа и их обязанность! Не наша! Люди должны получать деньги, задача чиновников — организовать этот процесс так, чтобы это не было проблемой для пенсионеров, а сейчас это проблема и для многих неразрешимая!»
Полина Калинина
Полина — ребёнок войны! С нею у меня состоялся один из самых пронзительных разговоров. Она родилась в Сталино в 1937 году, всю жизнь проработала в ателье, украинскую пенсию не получает с 2016 года. «Не могу, да и не хочу уже, — говорит Полина и грустно улыбается, — ем я мало, что мне, старухе, надо, получаю пенсию в ДНР, не могу сказать, что хватает на все капризы, но стараюсь экономить. Если не шиковать, то жить можно. Благо, коммунальные-то у нас дешёвые, правда, сейчас немного подорожали. Дети помогают…» Полина — работающая пенсионерка, в августе ей исполнилось 82 года. Да! Восемьдесят два! «Я — дівка моторна! Хожу по домам, по конторам. Убираю», — говорит Полина. Полина и не думает унывать! Но это, конечно, больше про свойство характера огнеупорной и несгибаемой Полины, чем про проблему украинских пенсий.
Вырванные годы
Истории, что были мною описаны, являются более или менее типичными. Старики оказались на обочине жизни, свои собственные деньги им приходится добывать с боем и продолжать работать. Разве нельзя считать работой поездку через блокпосты и оформление документов, подтверждающих право на пенсию? Конечно, можно. И самое страшное, что конца и края этой ситуации нет, более того, в украинском информационном пространстве периодически появляются вбросы от лидеров общественого мнения о том, что пора вовсе прекратить тратиться на донбасских стариков, лучше найти этим деньгам применение внутри страны.
Совсем недавно мне на глаза попался текст Всеволода Непогодина, в котором одиозный одессит прощается с Донбассом и заявляет, что Донбассу нечего рассчитывать ни на пенсии, ни на компенсации, ни на покаяние со стороны Украины. «ОРДЛО, на мой взгляд, это буйно помешанные, для усмирения которых используется артиллерия вместо галоперидола…» На фоне таких заявлений препоны с пенсиями выглядят, конечно, весенними цветочками.
