9 июля 2018 г., 20:00
Работать здесь можно только в команде. Фото: Юлия АНДРИЕНКО
Раннее субботнее утро, когда только сонные бабушки спешат на рынок, а в тени деревьев еще не растаяла ночная прохлада. Мне же нужно спешить на Мотель, там будет сбор добровольцев на рытье окопов. Работы по созданию второй линии обороны ведутся с середины апреля, инициировал их «Восток», а поддержали обычные мирные граждане-добровольцы. А вообще окопы рыли с 2014 года, когда строили первую линию обороны и не прекращали рыть все годы войны, это мне уже военные сообщили.
— Ты обязательно поедь, — напутствует меня подруга Юлька. – Я очень, например, хочу знать, что никто не собирается сдаваться, что нас защитят, если вдруг что. Потому что достали эти упаднические настроения в народе. А если даже те окопы не пригодятся, то может потом наши дети там в Зарницу поиграют, когда мир наступит.
Как там говорила еще одна Юлия по фамилии Чичерина? «Вместо нас никто не полезет в наши окопы, сотни жизней мы делаем эту работу!» А раз так – еду!
— Что мне взять с собой? – звоню до поездки одному из организаторов – Олегу.
— Ничего! – смеется он в трубку. — Еда, вода и даже горячие пирожки будут, лопату и перчатки тоже выдадим, бери с собой только хорошее настроение и желание помочь. А работать будешь в дубовом лесу – просто рай!
Звучит заманчиво.
«Для родителей – я поехала в парк»
— А какой маршрут идет до Мотеля? – Спрашиваю женщину на платформе автовокзала. Женщина в кроссовках и спортивных бриджах, за спиной рюкзак, но на пальце интересное кольцо, а на шее – кокетливая косыночка. И что-то в ее взгляде мне вдруг подсказывает, что и она туда же. И надо же – не ошиблась!
Встаем обе на Мотеле.
— Извините, а вы не на окопы случайно? – спрашиваю ее, готовясь нарваться на непонимание.
— На окопы! – с улыбкой отвечает она. И срабатывает что-то магическое – человек, которого ты до этого не знал, вдруг становится родным. Потому что сразу исчезает необходимость думать, кто перед тобой, понимаешь – свой. Такой же безумец, который вместо того, чтобы дрыхнуть в выходной день, едет неизвестно куда. Просто, чтобы хоть что-то сделать полезное, а не сидеть и стонать, как все плохо.
Виктория (имя по ее просьбе изменила) едет уже третий раз, а пожилым родителям придумывает всякий раз самые уважительные причины своего отсутствия. В этот раз сказала, что едет в парк с подругой прогуляться. Самым сложным было спрятать бутсы в рюкзак так, чтобы родители не заметили.
Оля Стрела
Пшеничные волосы, рассыпанные по камуфляжу, голубые глазищи, тельняшка в дырочках («Так модно!» — смеется она) – 18-летняя Оля Стрела. Девушка принимает участие в «субботних вылазках на природу» уже 2 месяца и мне еще предстоит убедиться, что равных ей в работе среди женщин нет.
— Я, как война пришла, волонтерством занялась, служить-то мне было еще рано, мне ж тогда 14 лет только исполнилось, но удержать было невозможно, — рассказывает она. – Потом и послужить успела. А на окопы я и раньше бы начала ездить, их ведь начали копать еще в середине апреля, да учеба у меня была.
Девушка учится в колледже Академии управления при Главе ДНР, но говорит, что мечтает о спортивной карьере.
— Я до войны попала в Олимпийский резерв Сергея Бубки, много лет занималась хоккеем, будучи долго единственной девушкой в команде, — не перестает удивлять меня Оля. – А вообще проще сказать, чем я только не занималась. Я и на бокс ходила, и на волейбол, и на баскетбол, и на танцы, даже на саксофоне играла, но хоккей – моя любовь.
Когда-нибудь возродит хоккей в Республике. Фото: Юлия АНДРИЕНКО
Дончанки – женщины особой породы
Еще одна дончанка – Женька. Кажущаяся совсем хрупкой в черном облачении — майке и широких штанах, с модными выбритыми висками, она тоже не новичок здесь.
— Родных готовила постепенно, но они уже смирились, — хохочет она. – Вот даже кепочку дали, чтобы солнышко голову не напекло и чашечку для воды. Тяжело, конечно, по первой, но приноровиться можно. Тут хорошо в паре работать – один копает, другой – откидывает, тогда дело спорится. Бывает сложно, когда корни деревьев попадаются, мужчины приходят на помощь. И тут в одиночку ничего не накопаешь, только в команде, поэтому и микроклимат здесь особый.
О том, что Женя перенесла недавно операцию на ногах, я узнаю даже не от нее, а от военного.
— Вот оторва! – и это звучит с нескрываемым восхищением, как высшая похвала. – Женька от всех скрыла, что после операции. Ни единой жалобы, работала наравне со всеми и вот опять приехала. Только потом мне сказала, когда возвращались. А вообще без девчонок сложно нам, они вдохновляют работать.
Если вы думаете, что это просто, ошибаетесь. Фото: Юлия АНДРИЕНКО
В Ясиноватой нас уже ждет стройная блондинка Людмила – тоже ветеран окопов. Работает на жд дороге, сейчас у нее законный отпуск, но проводит она его не на морях, а с лопатой в окопе. Ее коллега – Марина сетует, что пропустила весь июнь – в кои-то веки профсоюз ей дал путевку на море, поехала, а только вернулась – снова сюда. Затягивает!
Орудия к бою! Фото: Юлия АНДРИЕНКО
Когда-нибудь донецкой женщине обязательно поставят памятник – ведь она не только в эту войну на равных с мужчинами, но еще и вдохновляет последних не сдаваться. Всего нас сегодня чертова дюжина, остальные работают на других участках.
Каждый камень родной
Мы заезжаем за лопатами и топорами, а в нагрузку нам передают целый пакет горячих духовых пирожков. Дух от них идет такой, что голова кружится.
Проезжаем Ясиноватский Колизей – разрушенное ВСУ здание заводоуправления машзавода. В нем когда-то девчонкой проходила практику моя мама. А напротив него уже восстановленная 9-этажка, тогда в 2015 украинские танки чуть ли не весь подъезд снесли. Каждый камешек здесь родной и каждый хочется защитить.
Ясиноватский Коллизей — здание заводоуправления машзавода после приветов от ВСУ. Фото: Юлия АНДРИЕНКО
И вот мы на месте. Ясиноватский лес. Когда-то я сюда ходила с дедушкой и сестрой-близняшкой, с тех пор терпкий запах дубовой листвы — это всегда детство, радость, защищенность. Дедушка тогда уже сильно болел, но приводил нас, расстилал старенькое одеялко, доставал провиант, заготовленный бабушкой и ложился в теньке с газетой. И эти вылазки (слово пикник тогда еще не знали) были круче мультиков в кинотеатре или походов в кафе-мороженное. И вот, дедушка, я снова здесь в нашем лесу. Когда осознаешь это чичеринское «Мы на нашей земле, и мы будем стоять!», то все происходящее приобретает и смысл, и значение. Убей бог, не пойму в чем черпает силы противник, если у него ничего подобного не связано с этой землей? За что воюют все эти Панасы и Тарасы? За что потеют в наших бескрайних степях, питаясь кашей и тушенкой, когда их дома ждут пышнотелые Мотри да Одарки? Ну, ненависть к нам, конечно, сильная мотивация, но отнюдь не достаточная, чтобы нас победить.
Улыбаться так получается только в начале работы. Фото: Юлия АНДРИЕНКО
Здесь у нас будет джакузи, а здесь спальня!
Ребята разбирают лопаты. Штыковые берут те, кто будет копать, «американки» хватают те, кто собирается откидывать землю. Последние здесь никто не называет американками, а презрительно кличут «пиндоскими». Задача у нас не хитрая – углубить уже имеющийся блиндаж на два штыка (имеется в виду на длину нижнего полотна лопаты), отбрасывать землю, чтобы не мешала, углубить прилегающий к блиндажу окоп.
Выбор на любой вкус. Фото: Юлия АНДРИЕНКО
Работы идут с середины апреля и за это время результаты впечатляют. По всем правилам фортификационной науки с будущими огневыми гнездами и блиндажом окопы тянутся по лесу. На месте ВСУ я бы задумалась, но они похоже и не спешат в наступление, выбрав своей тактикой обстреливать мирных, наплевав на всякие мински.
— Штыковые лопаты не должны простаивать, — определяет фронт работы главный. – Мужики ими режут, а вы, девочки, откидывайте землю. Четверо со мной на блиндаж!
Блиндаж будущая «штаб-квартира» тех, кому придется здесь воевать. Ее укрепят бревнами и получится та самая легендарная «землянка в три наката».
— По ТТХ глубина должна быть 1,80, то есть я должен перебежать в окопе, скажем к огневой точке, и быть максимально защищен, — вводит меня в курс дела главный. — Мы почему ребят порой теряем? Потому что у нас окопы кое-где по пояс! Укрепим наш блиндаж, положим бревна, сверху слой земли, опять бревна и так три раза, это и есть «в три наката». Выдерживает прямое попадание, между прочим!
Марина просит — не забыть о слое пленки, когда бревна будут класть, чтобы земля вовнутрь не сыпалась. Кто-то подхватывает и просит оборудовать там джакузи или спальню.
Абрау Дюрсо в Ясиноватском окопе
Мне вручают перчатки и лопату, показывают фронт работы. Это кажется только сначала, что откидывать землю легко, но почва там глинистая с камнями, вскоре лопата кажется тяжеленой, а ведь работаем каких-то полчаса. Лопаты буквально звенят об сухую землю, будто об железо. Оля Стрела работает в блиндаже штыковой лопатой наравне с мужчинами, ни в чем им не уступая и не отрываясь на перекур. Кстати, она единственная из женщин, всегда обходится без перчаток и говорит, что даже мозолей нет. Сравняться с ней из нас может разве что только Люда, которая разогнула спину до обеда лишь однажды, чтобы спросить встала ли дочка и позавтракала ли. Они и здесь остаются женщинами.
Людмила даже в свой отпуск едет на окопы. Фото: Юлия АНДРИЕНКО
А беседы тем временем в окопах идут особые, чтобы прочувствовать их прелесть, нужно только поработать там.
— А мне на Черном море всегда нравилось в Коктебеле, всегда там отдыхали, — слышу беседу.
— А мне больше в Сочи нравилось, — отвечает кто-то не прекращая копать.
Морскую тему сменяет обсуждение сортов шампанского.
— Самое вкусное, которое я пробовал в жизни, Абрау Дюрсо! Это просто мечта какая-то, дорогое зараза, — говорит один.
— Пробовала я ваше Дюрсо, моча-мочой, — парирует Марина, даже не разгибая спины. – Наше Артемовское ему легко форы даст. Я вообще только Артемовское признаю.
— А мне еще «Новый Свет» нравится, — вступает в разговор кто-то.
— А я шампанским только похмеляюсь, — признается другой. – Пить надо водку, а лучше самогон.
Все соглашаются. К слову сказать, ни до, ни после работы здесь не пьют ничего крепче кваса, убедилась.
И посмеяться здесь умеют. Фото: Юлия АНДРИЕНКО
Владимир Владимирович и русский медведь Миша
С нами работает военный по имени Владимир Владимирович, углубляет блиндаж. Кажется, что его лопата погружается в масло, а не в глиняный монолит, с такой силой работает. Мы подкалываем парня:
— Владимир Владимирович! – дуркуем мы. – Как хорошо, что вы с нами! Мы всегда знали, что вы не забудете дончан!
— Это еще что! – смеется военный с позывным Сова. – У нас как-то девушка работала в футболке с Путиным. Мы смеялись, что вот и Путин с нами в окопе.
Добровольцы работают по субботам, военные — в остальные дни. И не только на этом участке! Фото: Юлия АНДРИЕНКО
Но самым главным сюрпризом становится москвич, который копает так, что футболку уже хоть выжимай. Настоящий русский медведь! Еще и зовут Миша. Парень работает краснодеревщиком, а в Донбасс давно хотел приехать. На мой вопрос – почему? Отвечает кратко и как-то смущенно: было интересно, что на самом деле тут происходит. Предполагаю, что останется тут воевать, но нет. То есть вот так, в свой отпуск москвич на недельку приехал в раскаленный Донецк, а не в Крым, поселился в недорогой гостинице и вместо того, чтобы пить смузи на бульваре или на крайняк сэлфиться на фоне каких-нибудь разрушенных войной печальных донецких зданий (что весьма популярно у гостей Донецка и жутко бесит дончан), поехал по июльской жаре на окопы. Прочитал объявление ВКонтакте и приехал. О том, что он москвич, узнаем случайно, да и речь характерная. А работает так, что и не подумаешь, будто столичная пташка.
— Я бы остался даже у вас, если бы работа была, — Миша работает на коленях, так удобней ему откидывать вырытую землю, уже на обратной дороге вижу, что колени у него стали красными. – Город у вас прекрасный, чистый, пробок нет. Там в Москве вся жизнь в пробках.
Суши и смузи отдыхают: кормят военные
Обед привозят в 14.00, четко, как в армии. Сегодня нас и правда кормят военные, а до этого еду привозила семейная пара. Ставили стол, накрывали скатертью, никакой одноразовой посуды, даже чашки домашние. Но сегодня хозяева приболели. Жаль, хотелось познакомиться.
А вот и обед! Фото: Юлия АНДРИЕНКО
Между тем обед у нас не хуже – кормить военные умеют! Каждому раздают борщ в баночках (как это заботливо! Не представляю, как бы я ела в лесу из тарелки горячее первое). Борщ с мясом, наварист и душист, а на второе гречка и жаренная рыба, а еще заправский квас. К тому же знаменитый ясиноватский хлеб – высокий кружевной кирпичик.
Это вам не смузи! Фото: Юлия АНДРИЕНКО
Кушаем, вокруг поют птицы, порхают бабочки, мимо проходят два парня лет по 20.
— Мальчики, давайте к нам! – кричат им хохоча девчонки.
— Нет, спасибо, — те спешат удалиться.
Времена, когда нарушителей заставляли копать окопы, канули в славном 2014 году, а зря.
— Мы приглашаем народ. Пишем, что и поработать, и отдохнуть, и атмосфера у нас тут замечательная, — говорит один из старожилов. – Вот только некоторые это буквально принимают. Приехали как-то две барышни. В платьях и босоножках! Пофографировались, покрутились и уехали. Мы тут только плечами пожали: чего приезжали? Что хотели? А руки нам нужны. Ждем всех – и мужчин, и женщин, и молодежь! Работа всем найдется, мы же со своей стороны обещаем привезти, выдать инструмент, накормить, напоить и доставить, откуда взяли.
А шершень в недоумении — кто все эти люди? Фото: Юлия АНДРИЕНКО
Мы создаем окопы или окопы создают нас?
После обеда — краткий перекур и работа продолжается. С обедом в животе это не так просто, но отлично тренирует волю.
— Тут не всё так просто, — философствует мой сосед по окопу Радомир. — Можно сказать, что люди делают окопы, а можно сказать что окопы делают людей. Из биоматериала. А вообще здорово, что глаза боятся, руки делают, а голова думает. И, что интересно — устал, надоело, а оторваться никак, почти как семечки.
Через какое-то время вижу, что к нам через лес направляется мужчина. Но еще раньше к нам доносится сногсшибательный запах чебуреков, которые он несет в большой коробке. Оказывается, это друг наших военных из Горловки.
— Вон мой товарищ копает, а я привожу чебуреки. Каждый делает что может, — лаконично объясняет он.
И он не просто привозит чебуреки, а самостоятельно их готовит в своем горловском «Беляш-центре» (такое солидное название заставляет меня проникнуться). Тем временем, ароматы его ноши вносят смятение в наши ряды. Устоять просто невозможно – пузырящееся кружевное тесто, через которое просвечивают солнечные лучи и сочная серединка. Никогда бы не подумала, что так способен приготовить мужчина! Ну шашлык, ну пусть даже барбекю, это как-то привычно! Но чебуреки?! Мы обжигаем пальцы и кушаем, мыча слова благодарности бородатому повару и роняя капли масла на траву.
Мы в восторге от чебуреков. Фото: Юлия АНДРИЕНКО
И вдруг понимаю, что мы из Донецка (а кто-то из Москвы!) приехали в ясиноватский лес, где копаем окопы второй линии обороны и едим горловские чебуреки. Вот она где солидарность трудящихся. И прав был Матроскин, что труд для совместной пользы – он объединяет. Прощаемся мы уже как родные, целуя в щечку друг друга и договариваясь о встрече в следующую субботу.
В конце дня все друг другу уже родные. Фото: Юлия АНДРИЕНКО
Источник: https://www.donetsk.kp.ru/daily/26852/3895044/
