15 июня 2019 г., 13:00
© CC0, Pixabay
Даже если всю жизнь живешь в Донецке, нет никакой гарантии, что этот город в известный момент биографии не начнет удивлять своеобразием
Взять хотя бы выпивку. Не будем ханжами, все знают, что рабочий класс, как говорил Маяковский, «жажду заливает не квасом», потому что «класс — он тоже выпить не дурак».
Очень просто. Приходил русский Ванюша от сохи в шахту, там ему мозги и вправляли. В том числе учили пить правильно — декалитрами. Поскольку не было у шахтеров, металлургов и коксовиков деревенской общины под боком, да жен с матерями, под руку зудящих. С другой стороны — строился Донбасс русскими мускулами, но английскими и бельгийскими деньгами да мозгами. Когда почти 149 лет назад Джон Юз начал строить на берегах Кальмиуса завод, магическим образом превратившийся со временем в город Донецк, он вместе с доменной печью привез и первых дончан — две с половиной сотни британских подданных, в основном валлийцев. Они привезли с собой некое количество виски. Но самое главное — привычку пить громко, весело и душевно, превращая банальное потребление алкоголя в спорт.
В тридцатых годах прошлого века, когда некогда мощная британская община уже превратилась в историю, в Донецке (тогда — Сталино) все еще вспоминали с восхищением забавы британцев, и особенно чемпиона по выпиванию водки с пивом Хью Глиняные Ноги. Да, не станем отрицать, что шахтеры и прочий трудовой люд Донецка всегда пили много, иногда тяжело. Но в отличие от суконных волостей российской глубинки — всегда со смыслом. А если припомнить знаменитые шахтерские «бутыльки» — собрание выпить на природе по поводу всей бригадой (она же семья), а то и участком, — становится ясно, что русско-британский стиль пития в городе имеет свои собственные корни и глубокую привязанность.
У каждого поколения — свой напиток
Донецк всегда был городом с деньгами. За ними, собственно, сюда и ехал со всех сторон матушки-России — от Урала до Полтавы — самый активный, самый беспокойный русский мужик.
Уровень заработков предполагает уровень запросов. Мой дед Виталий Иванович, вчерашний орловский крестьянин, приехав в Донбасс в 1927 году, окончил в Сталино горный техникум и за несколько лет вырос от десятника до заместителя начальника участка. Однажды ему довелось быть в длительной командировке на шахтах Казахстана. Оттуда он писал жене:
«Лиля, тут совершенно нет водки. А если есть, то надо ехать далеко за ней, стоит дорого. Но хуже всего, что вообще!!! нет пива. Лиля, я, когда вернусь в Донбасс, выпью всё пиво».
Его сын, мой отец, предпочитал коньяк. Причем вел себя он скромно и для парня, выросшего в детдоме (дед умер рано), на удивление эстетски. Ритуал был такой: получив зарплату (а с возрастом — пенсию), он отправлялся в бар «Времена года», в перестройку превратившийся в «Зодиак», где бармен Славик ставил перед ним рюмку азербайджанского коньяка, чашку кофе и доставал, что называется, из-под полы, пачку финского «Кэмела». И так — из месяца в месяц много лет. Отец и умер с чашкой кофе и вкусной сигаретой в руке.Донецк — город со вкусом
Вижу в рассказанных фамильных примерах проявления природной интеллигентности, свойственной рабочему классу. Водка, она, конечно, вечна, но в последние десятилетия Донецк, словно вспомнив о своих британских корнях, «заценил» виски. Шотландский. И лучше всего — односолодовый. Тенденции этой лет двадцать, но, что удивительней всего, сохранилась она и в годы донецко-киевской войны. Более того, берусь утверждать, что именно в эти годы она укрепилась.
Безусловно, народу донецкому в последние пять лет пришлось худо. И подавляющему числу людей было не до элитных напитков. Но ведь это не повод для опрощения. Донецк знает, что борьба закончится победой, а тяжёлый труд будет вознагражден сторицей. В том числе и качественными напитками. Так было всегда, почему должно быть иначе в этот раз?
Число правильных алкогольных точек в Донецке сократилось. Большинство закрылось. Оно и понятно — заработки упали, людей с достатком, ведущим в эти магазины, стало куда меньше. С другой стороны — появилось значительное число военного люда, который, в силу специфической профессии и судьбы, не слишком держится за денежные знаки. Это очень старый донецкий мем — «однова живём». Война — опасная работа, но кого в нашем крае удивишь смертельно опасной профессией?
После длительного перерыва я в шестнадцатом году зашел в один очень популярный до войны большой специализированный магазин. Честно скажу — был поражен разнообразием марок виски. Опять-таки — шотландского, односолодового. Местами — «островного». Это такой виски с шотландских островов (Айлей, Скай, Джура, Арран, Молл, Льюис), который делают в одной вискокурне, из одного солодового (ячменного) спирта, во вкусе которого полным-полно «дыма», который на самом деле вкус «фенола», выделяющегося из горящего торфа, над которым традиционно сушат солод, идущий на виски. И да — это очень субъективно, но слишком «дымный» виски в Донбассе не любят. Может, оттого, что этого самого фенола нам в атмосфере хватает. В ДНР есть даже станция Фенольная, неподалеку от Горловки. Ух там и душок! Однозначно хватило бы «продымить» солод всех вискокурен Шотландии. А их ни много ни мало — 128 штук.
Спрашиваю хозяев магазина: «Наверное, в последние годы падение продаж виски было ощутимым?» «Да нет, — ответствуют, — разве что в четырнадцатом году, а потом все пошло по-прежнему».
Проблема в другом — экономическая блокада, устроенная Донбассу Украиной, ударила по возможности пополнять запасы. В это трудно поверить, и это очень субъективно, но, кажется, именно так: воюющий Донецк покупает виски охотней многих украинских и российских городов. Об этом, кроме личных исследований, свидетельствует тот факт, что в мегаполисе регулярно появляются новые магазины элитного алкоголя, более того, вместо закрывшихся немедленно открываются другие.
«Эти сволочи поят народ бурдой», но не Донбасс
В упомянутом мною магазине еще до войны хотели открыть что-то вроде клуба любителей виски с крохотным дегустационным залом — всё по науке торговли. Не успели. Но клуб собирается неформально. Ценители Glengoyne и, допустим, Ardbeg делятся впечатлениями с поклонниками Springbank и Aberlour, подчеркивая близость «островных» виски к напиткам Высокогорья (Хайлендс) и отличительные особенности сладких, фруктово-медовых ароматов из главного виски-региона Шотландии — Спейсайда, где и расположено подавляющее большинство вискокурен. Все нюансы бесед здесь не передать, да и незачем.
Нам главное — рассказать о том, что война не отбила у дончан вкуса к качественной жизни. Она нашим людям всегда тяжело доставалась, поэтому они ее так ценят и умеют ей распорядиться.
Донецк и донецкие ценители хорошего виски помнят более благополучные времена, когда в столице Донбасса работали в числе прочих мощные фирмы, возившие напитки напрямую из Шотландии. Такого больше не было нигде на Украине. Но и в нынешние трудные времена желание познавать жизнь во всех ее приятных формах у дончан никуда не исчезло. Разумеется, семь лет мак не родил, а голода не было, как говорится, — но кто сказал, что из-за трудностей и снизившегося уровня жизни надо забывать то, что составляет часть нашего ментального превосходства над теми, кто хочет заставить нас забыть звук родной речи, запах родной степи и вкус напитков, которые мы сами себе выбираем.Виски-вызов воюющего Донецка — это тоже часть реакции Донбасса на попытку националистов навязать нам свое шароварное мышление и примитивное видение мира, дальше вонючей «бурякивкы» под жирный шмат колбасы ничего не видящего и видеть не желающего.
